Горечь иранской нефти
Рубрика: Экономика и финансы
Владислав Иноземцев, д. э. н., профессор НИУ «Высшая школа экономики» Иран сегодня обладает 9,3% мировых разведанных запасов нефти; их величина (157,8 млрд барр.) превышает запасы нефти во всех странах Европы и бывшего СССР. При этом себестоимость добычи иранской ...
Владислав Иноземцев, д.
э. н., профессор НИУ «Высшая школа экономики»
Иран сегодня обладает 9,3% мировых разведанных запасов нефти; их величина (157,8 млрд барр.) превышает запасы нефти во всех странах Европы и бывшего СССР. При этом себестоимость добычи иранской нефти не превышает 10-12 долл. за 1 барр., что в целом соответствует российским издержкам и почти в 3 раза ниже, чем на европейских месторождениях в Северном море.
До введения западных санкций Иран экспортировал до 2,5 млн барр. нефти в день. Возвращение к прежним уровням экспорта способно привести к дестабилизации на рынке, тем более что столкнувшиеся с бюджетными проблемами страны ОПЕК наверняка не станут снижать объём добычи. Некоторые эксперты считают, что для восстановления «досанкционного» уровня экспорта Ирану нужно 200 млрд долл.
инвестиций и 3-4 года, но это неочевидно: ведь уровень добычи за тот же период снизился не так уж и значительно - с 4,3 до 3,6 млн барр./день, так что страна вполне может увеличить экспорт за счёт некоторого ограничения внутреннего потребления. Кроме того, в Иране были накоплены запасы нефти, превышавшие 50 млн барр.
Рынок ожиданий
Следует принимать во внимание и то, что рынок нефти - это рынок ожиданий, и трейдеры будут учитывать не столько реальные поставки из Ирана, сколько тренд, который образуется от его выхода на рынок. Стоит заметить, что европейские компании уже ринулись в Иран. Total объявила о заключении первых сделок по разработке нефтяных месторождений в этой стране.
Это значит, что проблем со сбытом Иран иметь не будет: дополнительным ресурсам будут рады и в Европе, и в Китае (там уже готовы финансировать инфраструктурные проекты в регионе из капиталов долларового 40-миллиардного Инвестиционного фонда Шёлкового пути).
Для России такое развитие событий не сулит ничего хорошего. В начале августа цена на нефть упала ниже 50 долл./барр. Такое падение обойдётся бюджету не менее чем в 1 трлн руб. в пересчёте на год, что превышает все его расходы на образование и здравоохранение.
Снижение нефтяных цен приведёт к росту курса доллара, росту потребительской неуверенности и разгону цен.
Рост конкуренции
Однако давление на нефтяные цены - не единственная проблема. Если в сентябре Конгресс США ратифицирует соглашение и Иран будет признан «ответственным партнёром развитого мира», можно ожидать новой игры вокруг центральноазиатского транзита энергоресурсов. Туркменский газ и казахская нефть смогут поступать через Иран в Европу, а ближневосточные ресурсы - в Китай. Учитывая сложности в отношениях России с той же Туркменией, нет сомнений в том, что на газовом и нефтяном транзитном рынке у нас возникнет новый мощный конкурент.
Естественно, возникает вопрос: зачем Россия столь активно выступала за мирное разрешение конфликта вокруг Ирана? Я думаю, что в данном случае речь идёт о последовательной позиции: мы никогда не были заинтересованы в потенциальном вооружённом конфликте в географически близком к нам регионе.
Кроме того, Москва надеялась на то, что после снятия санкций она увеличит бизнес в Иране: в этом заинтересованы (кроме, разумеется, «Росатома») РЖД, «ЛУКОЙЛ», «Ростех» и многие другие наши компании. Проблема, однако, заключается в том, что все их потенциальные контракты недотягивают и до трети тех убытков, с которыми мы столкнёмся, если цены на нефть провалятся ниже 50 долл./барр. Но не стоит спешить клеймить российских внешнеполитических стратегов. Мир всегда лучше войны.
Даже если за него и приходится платить высокую цену...
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
