Бурим на шельфе. Зачем «Роснефть» начинает работать во Вьетнаме?
Рубрика: Экономика и финансы
Экзамен в море Бурение на шельфовом месторождении во Вьетнаме начинает «Роснефть». На лицензионном участке, где работает компания, расположено два газоконденсатных месторождения - Лан Тай и Лан До - с начальными запасами газа в 68 млрд м3. Добыча там ведётся с 2002 ...
Экзамен в море
Бурение на шельфовом месторождении во Вьетнаме начинает «Роснефть».
На лицензионном участке, где работает компания, расположено два газоконденсатных месторождения - Лан Тай и Лан До - с начальными запасами газа в 68 млрд м3. Добыча там ведётся с 2002 г. Теперь, чтобы поддержать её уровень на одном из блоков, наши специалисты предложили провести геолого-разведочные работы. По итогам сейсморазведки они обнаружили дополнительные залежи газа в объёме 12,6 млрд м3 и 600 тыс.
тонн конденсата. В проекте участвуют также «ПетроВьетнам» и индийская компания ОНГК, но они ограничены в финансировании, и всю операционную деятельность контролирует наша компания. И вот - первый экзамен точности российской экспертизы.
В НК говорят, что подготовились к бурению основательно, собрали значительный объём технической информации. Поэтому ожидают успеха - обнаружения углеводородов.
И хотя в южных иностранных морях «Роснефть» пока ещё не бурила, опыт шельфового бурения у неё весьма успешен. Она стала пионером на Сахалине, где уже идёт промышленная добыча. Она успешно пробурила скважину на месторождении «Победа» в Карском море, показав тем самым высокий уровень своей шельфовой экспертизы.
В штормы, хода не снижая
Но зачем расширять бизнес в то время, когда конкуренты его сворачивают? Если платформы, с которых компания ведёт бурение, способны выдержать морские штормы, то выдержит ли она сама нынешний высокобалльный шторм на мировом энергетическом рынке?
Во-первых, вьетнамский проект реализуется на основе Соглашения о разделе продукции (СРП). Оно предполагает фиксированную стоимость газа с ежегодной индексацией.
А это значит, что производство практически не зависит от рыночных бурь. Во-вторых, вьетнамские проекты по итогам 2015 г., как говорят в компании, «обеспечили положительный денежный поток даже с учётом финансирования имеющихся новых проектов в этой стране».
Ну и, в-третьих, очевидно, что компания рассматривает этот бизнес как путь к проектам и в других странах региона. В последнее время она не раз давала понять, что не ударилась в панику от происходящего, а, наоборот, считает нынешний кризис возможностью расширить в перспективе долю рынка. Именно поэтому увеличивает инвестиции в производство на 30% в этом году, хотя крупные мировые компании уже свернули свои на 30%.
В этом смысле особенно важно, что вьетнамский проект не поставочный, а именно производственный.
Да и прогнозы у наших нефтяников достаточно оптимистичны. Глава компании Игорь Сечин уже к концу нынешнего года ожидает роста глобального спроса на энергоносители. Энергетические потребности мировой экономики растут, уверены в «Роснефти», и вынуждают искать новые источники энергии, поскольку старые месторождения истощаются. Шельфовые запасы - один из них.
У компании есть ещё один аргумент в пользу расширения вьетнамского бизнеса.
Энергетическая безопасность этой страны, считают здесь, входит в круг российских интересов в Азиатско-Тихоокеанском регионе. А газ, добытый на лицензионных участках в 2015 г., обеспечил около 12% энергетических потребностей Вьетнама. Кроме того, шельфовые проекты создают рабочие места для местных жителей и дают дополнительный доход местным и международным компаниям.
